Том 5. Рассказы, юморески 1886 - Страница 169

169

С. А. Венгеров в статье о Чехове для энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (полутом 76, СПб., 1903, стр. 778) писал о «Муже» как об одном из значительнейших рассказов раннего периода творчества Чехова: «Прямо Достоевским отзывается превосходный рассказ „Муж“, где на каких-нибудь четырех страничках во всем своем ужасе обрисована психология злобного, погрязшего в житейской скуке существа, испытывающего чисто физические страдания, когда он видит, что близкие ему люди способны забыться и на мгновение унестись в какой-то иной, радостный и светлый мир».

При жизни Чехова рассказ был переведен на болгарский и сербскохорватский языки.

НЕСЧАСТЬЕ

Впервые — «Новое время», 1886, № 3758, 16 августа, стр. 2–3, отдел «Субботники». Подпись: Ан. Чехов.

Включено в сборник «В сумерках», СПб., 1887; перепечатывалось в последующих изданиях сборника.

Вошло в издание А. Ф. Маркса.

Печатается по тексту: Чехов, т. III, стр. 331–346, с исправлением по НВ и ВС1-13:

Стр. 250, строка 17: дикари — вместо: дикарки.

При включении рассказа в сборник «В сумерках» Чехов сократил рассуждения героя, убеждающего Софью Петровну склониться на его уговоры и «согрешить раз в жизни»; внесены и другие небольшие изменения. Некоторые поправки были также во 2-м, 3-м, 9-м и 13-м изданиях сборника, а затем для издания А. Ф. Маркса.

Один из первых читателей «Несчастья», В. В. Билибин, 28–30 августа 1886 г. писал Чехову: «Жена просила спросить Вас, не себя ли Вы самого изобразили под видом Ильина в рассказе „Несчастье“? И еще она говорит, что нельзя писать беллетристику с „медицинской точки зрения“. Почему, однако, нельзя? Можно» (ГБЛ). Развивая в том же письме собственный взгляд на рассказ Чехова, Билибин высказал общее неодобрение: «По существу рассказа „Несч<астье>“ замечу, что муж карикатурен (болтает ножками и читает признающейся жене мораль) <…> и вообще герои „вовсе не возбуждают“ „симпатии“, как Вы меня предуведомили <…> Говоря серьезно, такое одностороннее направление не нравится. Но, быть может, тут — действительная „правда“ и „последнее слово“. К чёрту всю „поэтическую сторону любви“!»

11 сентября 1886 г. Билибин, отвечая, вероятно, на не дошедшее до нас письмо Чехова, пояснял: «…я вовсе не хулил рассказ Несчастье“ по исполнению: он исполнен очень хорошо» (ГБЛ).

Анонимный рецензент 1-го издания сборника «В сумерках» («Петербургская газета», 1887, № 248, 10 сентября) в качестве общего недостатка ряда рассказов («Ведьма», «Несчастье») отмечал «некоторое стремление автора к чисто чувственным изображениям».

К. К. Арсеньев в рассказе «Несчастье» усмотрел несоответствие между формой и содержанием. «Короткий рассказ, — писал он, — не должен быть ни простым снимком с случайного факта, ни экскурсией в сферу сложных душевных движений, не поддающихся, если можно так выразиться, усиленной конденсации. Эластичность сюжета имеет свои пределы; есть задачи, которые невозможно исполнить на пространстве нескольких страниц, невозможно сжать, дальше известной черты, даже с помощью самого могучего художественного пресса» («Вестник Европы», 1887, № 12, стр. 771–772).

А. Ф. Бычков в своем разборе сборника «В сумерках» относил «Несчастье» к «лучшим по достоинству» рассказам сборника, «к числу удачных психологических этюдов», отмечая, что «рост страсти Лубянцевой к Ильину, борьба между долгом и увлечением подмечены и переданы весьма верно» (Бычков, стр. 47).

А. А. Александров, редактор-издатель газеты «Русское слово» и журнала «Русское обозрение», в статье «Антон Чехов» (1888) писал: «В очерке „Несчастье“ <…> при помощи тонкого и глубокого психологического анализа он сумел правдиво и в то же время человечно описать несчастье падения весьма порядочной молодой замужней женщины» (ЦГАЛИ).

В. Л. Кигн героиню «Несчастья» определил как «тип современной интеллигентной женщины» и отнес ее к персонажам, нарисованным Чеховым «смело, правдиво и ново, — так, как никто из наших молодых писателей рисовать или не мог, или не смел» («Книжки Недели», 1891, № 5, стр. 211).

П. Н. Краснова «Несчастье» навело на мысль о преимуществах Чехова перед Мопассаном «в смысле идеи, понимания жизни». По словам критика, «нигде и никогда у г. Чехова женская честь не рассматривается слегка, как какой-то пустяк, всюду является она важным жизненным вопросом, и преступление против нее является несчастьем и влечет за собою глубокие последствия» («Труд», 1895, № 1, стр. 205).

В. Альбов (А. А. Богданов) сослался на рассказ «Несчастье» как на один из примеров того, что «животная сторона в человеке» прежде всего поразила Чехова. «Как сильны в человеке требования его животной природы и как бессильны перед ними разные высокие слова, как, напр., семейные основы, честь, разумные доводы, сила воли и пр.» («Мир божий», 1903, № 1, отд. I, стр. 101).

А. С. Глинка (Волжский) интерпретировал «Несчастье» в качестве примера того, как «бездушная, холодная атмосфера» действительности обращает «честность и добродетель в никому не нужную обузу» (Волжский. Очерки о Чехове. СПб., 1903, стр. 61–62). Он писал: «Чехов в своем художественном анализе действительности смотрит именно „с холодным вниманьем вокруг“, и жизнь ему представляется тогда „пустой и глупой шуткой“, в которой „нет ни нравственности, ни логики, а одна только случайность“. Рисуя картину обыденной, серенькой жизни, Чехов <…> показывает, сколько именно в обыкновенных будничных человеческих отношениях бессмысленной жестокости и бесчеловечности, сколько <…> в наших повседневных отношениях закоренелой, всеми принятой и веками освященной лжи и неискренности» (там же, стр. 64–65).

169